– Хотел узнать, как у тебя дела, – так и чувствую, спиной чувствую. Как усмехается и пожимает плечами.

   Ладно. Пусть насмешничает. Главное, что Ника здесь. В безопасности. И со мной!

   – И что? Искал меня по всем подвалам для этого?

   – Цивилизация давно пошла вперед, Багиров. Это только вы, как мамонты, живете в пещерном веке. И по вашим пещерным традициям. Поговорил с Санниковым. А он… В общем, если где-то есть любой ноут или комп или включенный телефон, Санников легко туда проникнет. Все увидит и услышит. Как раз на разговор твой с Гудимовым попал. Сразу место засекли. Вот и подъехал.

   – Нормальные люди для этого звонят, Градов. Не в курсе? А не пробивают через самого крутого технолога мира. Есть пути попроще. Зато я уверен. МОЯ женщина догадалась, что перед ней не я раньше, чем твоя! Ну что? Я прав? Прав, Градов! Когда она поняла?

   – Почти сразу, – сдается, а я ухмыляюсь.

   То-то же!

   МОЯ Никкка не могла ошибиться!

   – И между прочим, чуть глаза мне не выцарапала! Хотя.. Хрен знает! Может, потому и выцарапать хотела, что тебя во мне признала?

   – Просто рожа у тебя мерзкая, – хмыкаю.

   – А у тебя женщина совсем не ваших раскладов, да, Арман? Как же это ваше? Тихая? Покорная? Чтоб глаз на мужчину поднять не смела? А она глаза выцарапывает! Это тебе наказание, Багиров!  Дикая кошка вместо домашнего тапочка в виде женщины!

   – Да…

   Шепчу, сладко улыбаясь.

   И снова тону в огромных зеленых глазах.

   – Мое… Мое наказание… Моя дикая кошка…   Мне с таким наказание никаких наград не надо! Каждую минуту себя наказывать готов!

   – Ты мне объяснишь, что между вами происходит?

   Бормочет, хлопая глазами. Переводя взгляд то на него, то на меня.

   – Объясню, Никкка. Потом. Потом все.

   Прижимаюсь.

   Жадно дышу.

   До сих пор не верю, что сжимаю ее руками. Что все позади…

   – Люблю…

   Шепчу новое, странное для себя слово, зарываясь руками в ее волосы.

   – Люблю так, что крышу сносит… Никкккка.

   – Арман!

   Ее губы уже рядом.

   И вдруг глаза становятся огромными, как два блюдца.

   А пальцы почти до боли впиваются в мои плечи.

   Резко разворачиваюсь. Почти швыряя ее в машину.

   Блядь. Выстрела в спину я не ожидал!

Выхватываю ствол, но, походу, слишком поздно.

   У Гудимова таки остался верный человек. И… Блядь. Не один!

   – На землю!

   Орет Ромка, и я падаю на рефлексе.

   Еле успевая увернуться от еще одной пули, прилетевшей сзади.

   – Блядь.

   Рука сбивается. Я мажу.

   Но тот, кто уже готов выстрелить в меня в упор, падает, как подкошенный.

   Из-за деревьев выходит здоровяк, очень похожий на Ромку. Что комплекция, что повадка. В темноте бы увидел. Мог бы и перепутать.

   – Там их еще с десятка два. Справимся.

   – Ника, закройся!

   Кричу, поднимаясь.

   Десятка два это херня собачья! Главное, фактора неожиданности больше нет! А так не хрен делать!

   Вот и сбылось, о чем я думал.

   Таки пришлось с братом спина к спине подраться. Не друг против друга. А вместе. Против врагов.

   И, черт возьми! Мне это понравилось! Ромка не подкачал и не облажался! Спокойно с голыми руками попер на бойцов Гудимова! Даже рыча от удовольствия и азарта!

   – А ты как здесь?

   Мы тяжело дышим.

   Вокруг валяются тела этих изначальных смертников.

   Даже не заметил, когда в этой драке рядом оказался Марат.

   – Ну как же? Мне, может, обидно. Прогулка по лесу. Это ж романтика! А ты один пошел! Непорядок!

   Смеется, закуривая.

   А я пожимаю руку брату. Впервые в жизни. По-настоящему и от чистого сердца.

   – Теперь я тебе должен, Роман. И давай на хрен прекратим эту вражду! Хоть познакомимся по-настоящему, м?

   – Должен. Я приеду долг забрать. Не сомневайся, – хмыкает.

   – А ты? Ты жизнь мне спас!

   Подхожу к тому, что стрелка снять успел.

   Реально. Меня бы уже здесь не было, если бы не он.

   – Я Волк, – протягивает мне в ответ руку. – Не спас. Считай, долг вернул. Ты мою женщину вытащил.

   – Нашел ее?

   Хрен бы раньше такими вещами бы заморачивался.

   Но теперь уже знаю, что значит потерять. И каждую секудну острыми иглами в сердце страх за любимую чувствовать!

   – Пока нет, – мрачнеет, и я его понимаю.

   – Поможем. Свяжись со мной.

   – Ты мне ничего не должен, Арман.

   – Давай я буду решать. Что. Кому. Чего. И сколько я в этой жизни должен! Сказал, свяжись! Помощь никогда лишней не будет!

47 Глава 47

   – Не переживай. Царапина.

   Усаживаюсь за руль, крепко прижимая к себе Нику.

   – И не спорь, – тут же накрываю пальцами ее открывшиеся для спора пухлые губки. – Я в этом разбираюсь. А что кровищи много, так это пустяки. Ничего не задето.

   – Арман! Тебе надо в больницу! Срочно!

   Да. Про тихую и молчаливую Ромка точно сказал. Это не про нас! Ну, кто указывает мужчине, что ему делать, а? И откуда только взялась такая?

      - Я врач! Я лучше знаю!

   Упрямо бормочет и даже нагло отбивается обеими руками , когда обнимаю ее. Притягиваю к себе.

   - Ну, врач ты пока еще не до конца, - хмыкаю.

   Сметаю ее сопротивление своим напором. Вжимаю в свою грудь.

   Даже на губы не набрасываюсь, как голодная зверюга.

   Ни хера.

   Сломала она во мне что-то, эта девчонка. Мелкая пигалица с огромными глазищами!

   Прости прижимаю.

   Слушаю, как колотятся, будто одно, наши сердца.

   Так дико.

   Рваными, жадными ударами.

   Будто, как и я, возмущаются, что между ними расстояние. И куча всякой хрени типа мяса и ребер.

   А им в одно слиться хочется!

   Так и меня до ужаса бесит такая куча одежды между нами!

   Но и даже сквозь нее я чую жар ее нежного тела.

   - Перестань, Никккка! Не дури. По ком ты там анатомию с физиологией учила? По скелетам? А я здоровый мужик. Ни хрена мне не станется. Думаешь что? Это первая пуля, которуя я поймал? Главное, что тебя не задело, - шепчу, прижимаясь лбом к ее лбу.

   Чувствуя. Как по нему стекают крупные исходящие паром капли пота.

   Стискиваю зубы по хруста.

   Блядь.

   А ведь она могла пострадать! Даже представить страшно, что было бы, не окажись я рядом!

      - А вот ты… Вот ты пережила сегодня, моя хорошая. Натерпелась…

   Глажу по волосам, и глаз от ее отовать не могу.

   А внутри, прямо в сердце судорожно все дергает.

   Внутренности ошпаривает от понимания, как ей тяжело все это пережить пришлось.

   - Расскажи, малыш, - глажу ее по спине. Всю бы обхватил. Почему у человека всего две руки? Мне для нее все десять нужно, не меньше!

  - Расскажи, как все было. Станет легче. Всегда лучше выговориться. Кстати, можешь похерачить по мне. Со всей дури. Кулаками. Отдаю тебе себя в добровольную грушу.

   - Тебя?

   Смешно так глаза округляет.

   И не понимает, маленькая.

   Что еще сильнее в них тону. С каждым разом. Все глубже и глубже. Совсем пропадаю и ненормальным окончательно становлюсь. Самым сумасшедшим на свете!

   - Я виноват перед тобой. Ника. Не сумел защитить. Самым последним уродом себя чуствую.

   - Но ты… ты же меня спас!

   И снова эти глазищи. Еще больше становятся. А я уже не тону. Я подыхаю. Реально. Как есть. Со всеми, на хрен, потрохами!

   - Он же в меня стрелял. Я видела. Успела заметить, куда он дуло направил. А ты дважды меня спас. От него. И телом свои закрыл.

Ага. Спаситель хренов.

   Оставил одну в доме и без охраны.

   Блядь, просто никого и никогда охранять мне не было надобности!

   Себя, как-нибудь, сам охраню! Не видел еще, чтоб кто-то сунулся в любое из моих логов, когда я там!