Охренеть.

   Глазам поверить не могу.

   Не наезд. Не мэр. Пацанва какая-то . Нахально устроилась на моей траве. Мясо жарит. Развлекуху себе устроили. Чуть не трахаются прямо здесь же.

   Челюсти сводит, когда смотрю, как парочка сосется у костра.

   Враз накрывает взглядом сбежавшей от меня чертовки.

   Детей трогать не буду. Вышвырнуть их за шкирки ни хрена не вопрос.

   Но что делать с бешенным стояком, который, как и на ринге, начинает вышибать мозги?

   Шлюху, что ли вызвать?

   Внутри все прямо скручивается от неприятия.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

   Не привык я шлюхами пользоваться. Да и противно. Пользоваться тем, что многоразового использования. Даже пар сбросить об такое тело, в котором куча херов до тебя перебывало, противно.

   Блевать аж тянет.

   Машу рукой на молодых.

   Да.

   Привык, что все мое должно только моим быть. И женщина и территория. Не терплю, чтобы кто-то следил там, где я живу.

   Но хрен с ними. Пусть посидят. Один раз можно позволить. А завтра. Завтра разнос охране устрою по полной программе. И реально прикажу, чтобы собаки мои по территории ходили. Какого хрена кто угодно пролазить может? С каких херов я их кормлю тогда?

   Но сейчас слишком клокочет внутри.

   Если рванусь, что к детворе, что к охране, разнесу на хрен в клочья.

   Сегодняшняя ночь предполагала только бой между братьями-врагами. Но никак не гору трупов! Один уже и без того есть. Мой гелик. Так что хватит.

   А завтра…

   Завтра я найду свою чертовку!

   Весь клуб и окрестности на хрен переверну, но найду! Я своего еще никогда из рук не выпускал.

   И накажу.

   Блядь, как же сладко я буду тебя наказывать, зеленоглазка! Орать и умолять будешь!

   Но не остановлюсь. Не пожалею. Сама виновата. Нарвалась!

   Обхожу кусты и пеленой глаза накрывает.

   Ни хрена не вижу.

   Кроме…

   Кроме длинных черных волос, что разметались прямо на траве.

   И оголенных бедер, что дергаются под каким-то упырем.

   Запах. Ее запах я не спутаю ни с одним другим. Я за километры его бы услышал!

   И услышал же. Не от вида парочек меня же накрыло , как только в парк вошел! Ни хрена. Просто решил, что воспоминанием и запахом несмытым с руки прожгло.

   Рычу. Тело само дергается вперед.

   Один взмах – и мудак отлетает в сторону.

   Блядь. Она.

   Распласталась на траве. В разодранном на хрен по самое некуда платье.

   Тяжело дышит. На локти приподнимается. Смотрит на меня с ужасом, как будто перед ней ангел смерти, не иначе. И отползти, прямо так, не поднимая сладкой задницы от травы, пытается.

   Стою.

   Даже глаза прикрываю.

   Кулаки приходится сжимать и разжимать.

   Иначе, блядь, не только платье. Сейчас от обоих останутся только жалкие клочки. Ошметки.

   – Куда?!

   Перехватываю за плечо, как только чувствую, что способен видеть что-то кроме накрывшей меня красной пелены перед глазами.

   Замирает.

   Блядь.

   Ровно в самой удобной позе.

   Ее лицо как раз у моего члена.

   Жаркое дыхание девчонки лупит по нему прямо через штаны.

   И меня накрывает опять.

   Еще сильнее.

   Еще крепче.

   Только теперь уже другим…

   Блядь.

   Намотать бы сейчас ее волосы на кулак.

   Запрокинуть лицо так, чтобы прямо в глаза мне глазищами своими крышесносными сверкала.

   И вбиться прямо в полураспахнутые для меня сочные губки.

   Так вбиться, чтоб задохнулась. Захлебнулась чтоб.

   И слезы чтоб из этих распахнутых глазищ брызнули.

   Прямо мне на бедра.

   Охлаждая. Зашипели бы, наверное, о горящую кожу испаряясь.

   Обхватываю ее затылок.

   Почти прижимаю к своему рвущемуся наружу члену.

   Чувствую, как зверь рвется наружу. Никого живого не оставит. Ее так точно. Затрахаю насмерть.

   Но…

   Успеется.

   Теперь никуда не сбежит.

   Некуда ей теперь уже бежать.

   А вот чмо, что шевелиться в кустах начинает, сейчас по полной программе получит свой секс. Выебу так, что мало не покажется.

   – Сиди, где сидишь, – рычу, отрывая пальцы от ее головы.

   В слепой ярости делаю всего шаг, оказываясь рядом с ублюдком.

   С хрустом впечатываю кулак в его челюсть, чувствуя чуть ли не оргазм от того, как он впечатывается всеми костяшками в смазливую педерастическую рожу. Хотя.. Был бы реально пидарасом, посмотрел бы даже спокойнее.

17 Глава 17

Ника

   – Не трогай! Нет! Не надо!

   О, господи.

   Он же его убьет!

   Первый ужас, что заставил все тело омертветь, проходит.

   В секунду, как только слышу хруст. Дикий. Зверский.

   Этот ужасный громила поднимает Костю с земли за горло. Как котенка.

   Встряхивает в воздухе и снова заносит свою огромную ручищу.

   И пусть пару секунд назад я так ненавидела бывшего парня, что сама готова была его убить. Только сейчас это будет реальное убийство!

   – Неееееет!

   Ору изо всех сил повисая на его занесенной руке.

   Отчаянно.

   Даже не надеясь на то, что он услышит.

   Судя по тому, как бешенно раздуваются у этого громилы ноздри и как яростно сверкают глаза, именно этого он и хочет.

   Превратить в лепешку. В отбивную. В самый настоящий труп.

     – Не убивай его! Пожалуйста! Умоляю!

   На подступающей истерике несу уже какой-то совершеннейший бред.

   Накатывает неизбежное. Это не поможет.

   Но…

   Разъяренный громила вдруг резко останавливается.

   Оборачивается, молниеносным движением обхватывая меня своей огромной рукой.

   – Не убивать?

   Вздергивает бровь. Чувственные губы кривятся в устрашающей ухмылке.

   И, хотя его голос звучит сейчас даже слишком спокойно, внутри все почему-то холодеет от этого тона.

   – А что ты можешь мне предложить взамен?

   О. Боже.

   Костя так и болтается в воздухе на его вытянутой руке.

  Судорожно болтает руками и ногами.

   Но этот зверь, кажется, о нем совсем забыл. Будто и не замечает!

   – Что… Здесь… Происходит?

   К нам подлетают запыхавшиеся Мишка и Гром.

   Но, увидев это чудовище, резко останавливаются.

   Гром, правда, сжимает кулаки, но это даже смешно.

   Не надо быть особым специалистом по боям без правил, чтобы понимать. И с ними он разделается запросто. На один щелчок. Как с котятами.

   – Ты проведешь со мной  ночь, – он пристально буравит меня совсем черным взглядом, в котором полыхают искры дьявольского огня. Настоящего ада.

   – Так, как я захочу. И без попыток сбежать. Без этих всех выкрутасов, беглянка. Всю ночь.

   – Я… Я согласна, – шепчу одними губами, даже сама не слыша собственного голоса.

   Ноги подгибаются. Внутри все холодеет. Хочется провалиться под землю.

   Но выхода другого нет. Иначе он легко разделается со всеми! Господи! Да он же их просто покалечит!

   – Эй…

   Гром все-таки делает шаг вперед.

   – Вы же Градов? Роман Градов, да? Это неправильно. Вы не имеете права, и…

   – Пять минут вам на то, чтобы убраться с моей территории, – цедит эта зверюга, отшвыривая Костю далеко в кусты. Забрасывая меня одним рывком себе на плечо.

   – После я спускаю собак.

   – Но…

   Артем еще пытается поспорить. Но замолкает, пронзенный яростным взглядом.

   – Еще одно слово, и я передумаю. И никогда. Не вплетай ко мне это имя!

   Кривится, как будто перед ним разлили помои.

   И закрывая разговор, просто разворачивается в другую сторону. Несет меня через весь парк. И внутри все сжимается от ужаса.

   Что же я наделала? Как же так по-идиотски все вышло? Что за проклятая ночь?!!!