Только лихорадочно пытаюсь вспомнить, были ли еще какие-то двери в том коридоре.

   Черт!

   Вот сейчас мне бы очень даже пригодилось что-то из запрещенных веществ, которые можно достать в больнице! Или у Кости! Я бы прислужила этому проклятому хозяину! Подлила бы ему в питье лошадиную дозу! И честное слово. Ни разу бы не пожалела, даже если случилась бы передозировка!

   Молча позволяю накрасить мне лицо. Завязать волосы в гладкий высокий хвост. И даже не споря, натягиваю на себя ничего не скрывающие кожанные шорты и такой же короткий топ.

   Никогда не надо сдаваться! Убеждаю себя, правда, выходит не особо.

   Но я верю! Шанс может появиться в любой момент! В конце концов, может, у него еще какие-то срочные дела появятся! И на них его просто пристрелят. Ну чем не вариант, с его-то неспокойным образом жизни?

   – Пошли.

   Меня снова тянут за руки. Подволят к маленькой кованной скамеечке в коридоре.

   Отсюда видно арку в ту самую музейную комнату.

   – Сиди тихо и жди, когда тебя позовут!

26 Глава 26

Арман.

      Охренеть.

   Чувствую себя долбанным прыщавым романтиком, которому только и остается, что дрочить и глаза под луной закатывать. По фильмам для взрослых про любовь учиться.

   Ну, или дешевым рыночным тогровцем бабских заманух для неудачников.

   Даже и не прикину, что из этого хуже!

   Чешу затылок, впуская в свой двор грузовик с этой пестрой хренью.

   Тупо наблюдаю, как дой дом засоряют ведрами, полными этих веников.

   Реально. Просто охренеть.

   Еще на скрипочке осталось научиться и серенаду зеленоглазке спеть.

   Хотя нет.

   Я ж ее приворожить решил, а не заставить снова убегать от меня в панике и со всех ног. Еще с крыши сиганет. Опять с испуга к идиоту своему понесется. Даже тот облезлый мудак в этом случае покажется облегчением.

   Кулаки снова сжимаются так, что натягпиваются на хрен вены.

   Какого хера я вообще ее послушал?

   Размазывать мудака надо было.

   Он же, недоносок, мое тронул! Когда я такое попускал? Оставлял без наказания?

   А, блядь, голос ее прямо в вены прорезался. Умоляющий такой. Такой, блядь, нежный. Торкнул. Внутренности перекрутил.

   Сам себя не узнаю.

   Можно подумать, мне сильно ее согласие и обещание ночь со мной провести, было нужно!

   С каких вообще херов?

   Моя!

   Если я решил!

   Тут не только отморозка, тут и ее наказывать надо было! Строптивую зеленоглазку, которая с первого раза не поняла, что если я решил, – мое, значит, припечатал. Со мной не спорят!

   Что со мной вообще, на хрен, такое?

   Как будто в клубе воздух пропитали какой-то дикой наркотой!

   То, блядь, с ринга ухожу из-за блеснувших глазенок! То вон наполняю безобразием свой дом. И еще, блядь, думаю, что вазы надо было заказать.

   Совсем мозги рвануло.

   Будто наркота до сих пор держит.

   Еще и улыбаюсь, на хрен, как идиот.

   – Тару мне еще довези, – стираю на хрен с лица эту дурную улыбку идиота.

   Мрачно бросаю курьеру, глядя испоблобья. Так, что он отшатывается вместе со своей накладной.

   – К-какую тару?

   Блядь, кажется он для полного счастья мне сейчас еще и пол изгадит с перепугу! Тогда будет полный джентельменский набор дурдома в моем особняке!

   – Ну, веники эти куда ставить. Так, чтоб все влезло. Только… Красивую какую-то. Замороченную. Ну, что там девчонки любят.

   Да. Именно девчонка. Глупая. Спонтанная.

   Потому и дуростей таких натворить решила. Сбежать.

   Была бы женщиной. Взрослой. Настоящей. Вот тогда и разговор другой бы был.

   Сразу бы все поняла.

   Радостно бы на колени опустилась.

   И на хрен не нужно было бы все эти фортеля с подвывертом устраивать.

   Сама бы на члене всю ночь выплясывала. Вертелась бы всеми отверстиями. А наутро дал бы ей карточку, чтоб шубу себе какую-то купила.

   И всех делов. Всех заморочек.

   Сама бы, как привязанная за поводок за мной бы бегала. Еще и выгонять пришлось бы потом. С бабскими слезами. Когда бы надоела.

   А надоела бы быстро. При всех даже сверхвозможных умениях. Таких просто хочешь. Берешь. Глотаешь, как горячее мясо. А после ни имени, ни лица, ни даже формы задницы не помнишь.

   Хотя на хрен мне их имена? Баба, она ж для члена нужна. А он пока разговаривать не научился. И имена ему точно по фиг!

   А тут, блядь… Глаза…

   Хотя и ягодицы тоже, не без этого.

   Так и горят бархатным отпечатком на руках.

   И форма у них охрененная. Сердечком! Упругим сердечком, которое как раз под мои ладони создано! Аккурат в руку ложится! Как и грудь! Только и впечатывать в себя, толкаясь бедрами!

   – Ужин привезем через час, как вы и заказывали. Ни минуты промедления. Вино уже доставлено, стол сервирован. Может, еще чего-то желаете?

   Только дергаю отрицательно головой, отправляя официанта.

   Блядь.

   Увлекся я бедрами.

   Член уже дымится, как ненормальный. Как будто с бабой с полового созревания не был!

   Такими темпами ужин я не высижу. Походу, он таки отменится!

   Поесть и потом можно. Так даже лучше. После хорошего секса ах, как пожрать тянет!

   Но так и быть.

   Постараюсь соблюдать приличия.

   Раз уж решил вышибать всех тупых неудачников из кудрявой зеленоглазой головки, то придется перетерпеть и ужин. Со всей прилагающейся поебенью.

   Матерюсь себе под нос, раскидывая розы по ступенькам.

   Прямо у входа в дом. И еще. На пол. На ступени наверх. Все три этажа. До самой крыши, на которой собираюсь устроить ужин.

   Вот так. И на стол лепестков. Побольше. На саму крышу.

   Может, еще на постель? И фейерверк ей заказать?

   Неееее, это уже будет, походу, перебор.

   Я же сам потом себе в глаза без смеха смотреть не смогу! Пальцем сам в себя стану тыкать!

   Сто раз за каким-то хреном пробегаюсь от входа дома на самый верх.

   Вазы уже расставили по всей гостиной.

   А я все проверяю, нормально смотрится или херня.

   И часы. Кажется, поломал, пока гелик в металлолом оформлял. Иначе какого хрена мои Tour de I'lle, которые, по уверениям того, кто мне их дарил на юбилей, будут идти с точностью до милисекунды даже через триста лет после того, как я сдохну, застыли так, что три раза сожрать весь этот ужин мог бы, пока стрелка ползет всего на одну минуту?

   Хлам, а не часы.

   Я успеваю трижды посинеть под ледяным душем.

   А то с каждой ползущей, как улитка с переломанными ногами, минутой, у зеленоглазки становится все меньше шансов добраться до крыши, на которой сервирован столик! И все больше, что дальше, чем дверь, она не дойдет.

   Заброшу со входа на плечо и уволоку в спальню. Без всякой романтики!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

   Даже за каким-то хером умудряюсь завязать галстук, хоть сроду этого не делал! Разве на официальные приемы. Да и то не своими же пальцами!

   Устрицы, кажется, уже сдохли под своим экзотически свежим соусом.

   А зеленоглазки все нет!

   Твою мать!

   Нет, я, конечно, слышал где-то краем уха, что женщинам положено опаздывать на свидание.

   Но мои женщины не опаздывают. Никогда. Идут четко, как эти вот сраные Tour de I'lle! И даже с опережением!

   Да и у нас что?

   Свидание?

   Ни хера.

   Она вообще мою нереальную щедрость отрабатывать должна!

   И глупость свою заглаживать!

   Так что не приехать. Прилететь была обязана!

   Заранее! Ну, максимум, вовремя.

   Думает, промедление ее спасет? Ночь получится не такой долгой?

   Или специально маринует? Но тогда кому хуже делает? Я-то дождусь. Но мое вдруг вспыхнувшее безумие так же быстро и испариться!